Мэтью оттолкнулся от каминной полки и прищурил глаза. Однако Дэниел, подняв руку, не дал ему заговорить.
– Можешь не отвечать. Ответ очевиден. Ты сам себе создал еще одну проблему.
– Ничего подобного.
Дэниел окинул Мэтью пытливым взглядом:
– Ты планируешь взять мисс Мурхаус в любовницы? Ситуация будет весьма неудобной, если учесть, что она и леди Джулиана – очень близкие подруги. Откровенно говоря, я удивлен, что ты принял такое решение, и еще больше удивлен, что мисс Мурхаус на него согласилась.
– Нет никакого решения. И никакой проблемы тоже не будет, потому что я не имею намерения жениться наледи Джулиане.
Дэниел, застегивающий сорочку, замер на месте.
– Ты нашел деньги? – быстро спросил он.
– Нет. Я решил найти другую богатую наследницу – если это потребуется. – И он рассказал о своем плане закончить за последующие три дня поиски в розарии, а если деньги не будут найдены, отправиться в Лондон.
Выслушав его, Дэниел сказал:
– Как я понимаю, твой отъезд в Лондон будет означать окончание безуспешной затеи с нашим пребыванием у тебя в гостях?
– Да, – ответил, нахмурив брови, Мэтью. – Но я бы не сказал, что эта затея была такой уж безуспешной. Разве ты не получил удовольствие от пребывания здесь?
– Конечно, получил. Но мое удовольствие не было целью этой затеи. Это увеселительное мероприятие затевалось, чтобы помочь тебе выбрать богатую наследницу. Полагаю, бесполезно говорить, что если бы ты сосредоточил свою энергию на леди Джулиане, то сейчас готовился бы к свадьбе с женщиной, за возможность жениться на которой большинство мужчин пожертвовали бы своей конечностью или даже двумя.
– Ты прав, говорить об этом бесполезно.
– И все же в отношении леди Джулианы не все еще потеряно. Ты мог бы…
– Нет, – обрезал его Мэтью более резким тоном, чем хотел. – О леди Джулиане и речи быть не может.
– Из-за ее дружбы с мисс Мурхаус?
– Да.
– Понятно, – сказал Дэниел, медленно кивнув. – Ты уже сказал мисс Мурхаус; что любишь ее?
Мэтью поморгал:
– Кого люблю?
Дэниел возвел глаза к потолку:
– Мисс Мурхаус, олух ты этакий.
– Когда это я говорил, что люблю ее?
Дэниел грубо хохотнул:
– Тебе и не надо говорить об этом. Ты, старина, прозрачен, как стеклышко, по крайней мере, для тех, кто тебя хорошо знает. Всякий раз, когда ты глядишь на нее или разговариваешь с ней, ты загораешься изнутри, словно проглотил канделябр. Твои чувства к ней видны во всем, что ты говоришь или делаешь. – Дэниел склонил к плечу голову и пристально посмотрел на Мэтью: – Только не говори, что ты этого не знал.
– Не знал чего? Что я выгляжу так, словно проглотил канделябр?
– Нет, олух ты этакий. Что ты в нее влюблен.
Мэтью холодно взглянул на друга:
– Ты второй раз назвал меня олухом.
– Ты еще поблагодаришь меня потом за мою прямолинейность.
– И не надейся, – заявил Мэтью и, отвернувшись, стал смотреть на огонь. Слова друга постепенно дошли до его сознания, и он понял, что это правда, хотя это его почему-то не удивило. Наконец он снова повернулся к Дэниелу и, помедлив, несколько сконфуженно сказал: – Судя по всему, я действительно влюбился в нее.
– Теперь, когда ты в этом признался, я, по крайней мере, смогу не называть тебя больше олухом. Что ты намерен с этим делать?
– Делать? – Мэтью запустил пальцы в шевелюру. – Я ничего не могу делать, кроме того, что уже делал: буду искать деньги, хотя это, к сожалению, кажется, безнадежно, и, если в последний момент не произойдет чуда, буду планировать женитьбу на какой-нибудь богатой наследнице.
– А как быть с твоими чувствами к мисс Мурхаус?
Мэтью на мгновение зажмурился и глубоко вздохнул.
Потом тихо сказал:
– Если я не найду денег, мне придется просто игнорировать их. На карту поставлено гораздо больше, чем просто мои личные чувства. Я дал обещания. Я дал слово. У меня есть обязанности перед многими людьми, а не только перед самим собой.
Дэниел одобрительно кивнул:
– Мудрое решение. Я когда-то говорил тебе, что женщины мало чем отличаются друг от друга, особенно в темноте. Тем более после нескольких порций бренди. Поэтому глупо обосновывать свою женитьбу чем-нибудь другим, кроме практических соображений: денег, рождения наследника, титулов или собственности. Жениться по таким расплывчатым соображениям, как веления сердца, равносильно идиотизму.
– Пожалуй…
– Да у тебя и выбора-то не будет, если деньги не удастся найти. Ты обязан жениться на богатой наследнице.
– Разумеется, – сказал Мэтью. Черт возьми, после разговора с Дэниелом он почувствовал себя гораздо лучше.
– А мисс Мурхаус в одиночестве не останется.
– Правильно, – отозвался Мэтью и нахмурился: – Что-о?
– Я говорю, что нечего беспокоиться о том, что мисс Мурхаус будет страдать от одиночества, когда ты пустишься в путешествие по жизни в новом качестве женатого человека. Дженсен уже планирует пригласить ее в гости и свою лондонскую резиденцию.
– Дженсен? Откуда ты это знаешь?
– Он сам сказал мне об этом сегодня вечером за игрой в триктрак.
– И Сара согласилась? – При одной мысли об этом у него болезненно сжалось все внутри.
– Он еще не спрашивал ее. Но хочет это сделать. И намерен также пригласить леди Уингейт. Чтобы соблюсти все приличия.
– Сукин сын, – пробормотал Мэтью.
– Тот еще сукин сын, – согласился Дэниел. – Но поскольку ты женишься на другой, ты, естественно, не можешь возражать против того, что мисс Мурхаус ищет утешения в компании другого мужчины.
Нет, он не может возражать. Но пропади все пропадом, он возражал! Всеми фибрами души. При мысли о том, что Дженсен прикасается к ней, целует ее, занимается с ней любовью, ему хотелось что-нибудь сломать. Например, челюсть проклятого Дженсена.
Дэниел решил подытожить сказанное:
– Считаю своим долгом напомнить тебе, что ты влюбился не в ту женщину, в которую следовало. Если бы ты отдал свое сердце леди Джулиане, твоя жизнь наверняка была бы гораздо проще.
– Согласен. Но поскольку я этого не сделал, мне остается одно.
– Что именно?
– Молиться и надеяться, что я найду деньги.
В тот день, ближе к вечеру, Мэтью пересек газон, направляясь к коттеджу главного садовника поместья. Дождь наконец перестал, и трава напоминала мокрый темно-зеленый бархат, на котором то здесь, то там поблескивали уже прорывавшиеся сквозь кучевые облака солнечные лучи. Тилдон накрывал стол к чаю, и Мэтью решил поговорить с Полом прежде, чем присоединиться к своим гостям.
Особенно к одной гостье.
Черт возьми, ему становилось все труднее и труднее прятать ото всех свое желание.
